я не могла понять. Со мной он был уверен в себе и даже дерзок, но под взглядом мамы превращался в виноватого котенка, который написал мимо лотка. Анна имела колоссальное влияние на него. Мне стало очевидно, что лучше иметь в её лице союзника, потому что иногда с его упрямством справиться невозможно, и только ей под силу его вразумить.

– Хорошо, мы не будем сейчас подавать документы, но я хочу, чтобы всё было готово заранее.

Тогда я не сделала важный вывод: любое давление со стороны и нравоучения вызывало у Матвея одну реакцию – спорить до победного и сделать всё по-своему во что бы то ни стало. Он стремился к независимости и самостоятельному принятию решений везде, где мог это позволить. Даже если иногда это было нелогично.

Глава 41. Последний день

Утром мы втроем поехали в торговый центр, а вечером снова отправились в Диснейленд посмотреть традиционный фейерверк, которым отмечают конец дня в волшебном королевстве мультипликации. Анна очень хотела купить подарок моей маме, и так мой чемодан потяжелел на пару килограммов из-за шоколадных конфет и средств для тела. Слабые попытки отговорить не сработали:

– Я очень хочу сделать подарок твоей маме, – настойчиво повторяла она, и я сдалась. Мне не нравилось предубеждение, что в Москве бедная жизнь, и что всё, производимое в Америке, априори лучше российских аналогов. За страну обидно не было, а вот за родителей да – они обеспечили мне прекрасное детство, в котором я ни в чем не нуждалась, и точно знала, что конфеты и гель для душа не произведут на маму впечатления.

Анна и мне хотела что-то купить в подарок, и невесомая офисная блузка без рукавов, которую она выбрала, мне нравилась, но стоило признать очевидное: я не успею поносить её в Москве. В столице уже наступила осень, зимой даже под пуховиком в ней будет холодно, а к лету я точно перееду и в Техасе официальная блузка не понадобится. К чему тратить деньги на то, что не нужно? Вместо этого я взяла брюки, которые точно буду носить следующие полгода, и Анна настояла на том, чтобы оплатить их, плохо скрывая недовольство, что я отказалась от того, что она выбрала.

На обратном пути домой их отношения с Матвеем предстали передо мной в новом свете. Пятничные пробки ещё не начались, дороги были свободны, и Матвей ехал быстро, по верхней границе скоростного режима. За неделю я привыкла к его стилю вождения, тем более, сама любила погонять и понимала, какой кайф он получает от высокой скорости. Но Анна нервничала и умоляла его ехать медленнее. По её лицу было сложно понять, действительно ей страшно или она снова пользуется своим влиянием на сына. Сначала я пыталась успокоить её, подчеркивая, как прекрасно Матвей водит, но не помогало. Он тоже взывал к тому, что всегда так ездит и контролирует ситуацию. По его выражению лица было понятно: уступать маме он не намерен и хоть тут отстоит свою правоту и мнение, раз накануне не вышло.

– Матвей, ты доведешь меня до сердечного приступа! – Угроза была метафорой. Анне не было и пятидесяти, и её сердце было совершенно здорово. Но меня утомила их склока на ровном месте.

– Матвей, мне тоже некомфортно, давай и вправду помедленнее. Две самые важные женщины в твоей жизни просят тебя снизить скорость, не вредничай.

После моих слов расстояние до бампера следующей машины увеличилось и продолжало расти. Я посмотрела на Анну, довольная, что вместе нам удалось его вразумить, но она не разделили мои эмоции.

– Только не гони так в Диснейленд, умоляю вас.

Матвей покивал для вида, я пообещала, что тоже буду следить за скоростным лимитом, но атмосфера в машине всё равно осталась тяжелой.

В парке развлечений декорации из мультфильмов, атмосфера праздника и веселья отвлекла от мыслей о предстоящей разлуке – самолет в Германию улетал вечером следующего дня. Оставшееся время вместе снова измерялось часами, а до следующей встречи оставались бесконечные три месяца. От мысли, что через сутки я не смогу дотянуться до него рукой, убивала. На этом фоне уже не имело значения, сделал он предложение или нет – я не хотела расставаться, и мечтала о волшебстве, которое помогло бы нам не сойти с ума от тоски друг по другу до декабря.

Матвей остановился у лавки с украшениями в стиле бохо. Я надеялась, что он не выбирает мне очередной презент. Под воздействием грустных эмоций он легко мог совершить очередную покупку из серии «на память», но аксессуары в таком стиле смотрелись на мне странно. Но Матвей не искал подарок, всё оказалось проще. В лавке можно было определить размер моего пальца, чтобы затем подобрать кольцо. Он уверенно вел разговор и запоминал цифры для колец на разные пальцы, чтобы в России носить на правой руке, а в Штатах на левой, но я снова поймала себя на противоречивых чувствах. С одной стороны, радовалась, что Матвей всё же услышал, как это для меня важно. С другой стороны, негодовала, что он не сделал мне предложения и был поглощен бюрократическими вопросами и техническими аспектами. Места для романтики и даже сюрприза не осталось. С учетом наших обстоятельств я понимала, что он хотел ко всему подготовиться, но одно из самых важных событий моей жизни превращалось в последовательность действий, подготовку к рабочему проекту, но не событию, которое изменит нашу жизнь. Мы обсудили, где будет наша свадьба, определили размер кольца, которое он подарит через три месяца, я подпишу документы на визу невесты, но помимо радости я чувствовала недоумение и страх. Мы пропустили важный этап, пусть и немного формальный, и сфокусировались на деталях. Они тоже важны, но не имели никакого значения, пока я не согласилась стать его женой. Он принимал за меня решения и ставил перед фактом. Но я не могла подобрать слов, чтобы сказать ему об этом, и тупо следовала за ним.

В ожидании фейерверка я зарегистрировалась на рейс. До Франкфурта я выбрала место у прохода, хотя ненавижу там сидеть. Зато будет проще вставать для разминки и посещения уборной, не тревожа других пассажиров. Отосплюсь дома, может, это даже лучше повлияет на адаптацию к московскому часовому поясу. Когда на экране телефона появилось уведомление об успешной регистрации на рейс, мой отъезд стал неизбежным. Отпуск кончился. Время вместе кончилось. Ночь, несколько часов следующего дня – и мы расстанемся на три месяца.

Глава 42. До встречи в декабре

Как и в другие дни до этого, мы проснулись одновременно.

Молча смотрели друг на друга, держась за руки. Язык не поворачивался пожелать доброго утра. Оба понимали, какой день наступил. Казалось, чем дольше мы остаёмся в постели, тем больше времени у нас останется. Хотелось остановить его ход, сбежать в безвременье, туда, где нам не придется расставаться на девять тысяч километров и восемь часов разницы, потому что через месяц в Америке перейдут на зимнее время. Всего один час, но для нас он становился критичным – нечего было и мечтать о разговорах каждый день. Даже без задержек утренние смены Матвея будут заканчиваться ближе к полуночи по московскому времени, когда я буду спать. А ему будет сложно дожидаться моего утра.

– Жаль, нельзя взять тебя с собой в чемодане…

Матвей тяжело вздохнул, закрыл глаза и сильнее сжал мою ладонь. Я не задумывалась, что эмоционально ему было сложнее. Я возвращалась домой, к семье, работе и московским заботам. В мир, о котором он имел представление, но не являлся его частью. Там я сама по себе, там моя жизнь, частью которой он никогда не был. Он оставался. В мире, где всё известно, понятно, где у него свои проблемы и задачи, но меня не будет рядом. С моим отъездом в его жизни появится пустота, у меня же полностью менялись декорации.

– Весь день пролежал бы тут с тобой, и никуда бы не отпускал…

Из кровати выползли ближе к одиннадцати часам. До выезда в аэропорт оставалось пять.

– Дорогие, ну не расстраивайтесь вы так! – сказала Анна, увидев наши печальные лица. – Вы же не навсегда расстаётесь, всего на три месяца.